Как Лев Гумилёв «породнил» Александра Невского с Батыем

В разговоре с евразийцами вы среди прочего обязательно услышите от них о том, что русский великий князь Александр Ярославич Невский был приемным сыном монгольского хана Батыя и/или побратимом его сына Сартака, и именно этому союзу Русь обязана своим спасением от «западной крестоносной агрессии». В случае просьбы как-то обосновать это вам будет дана ссылка на труды Льва Гумилева. В них мы действительно находим подобное утверждение. Впервые оно встречается в вышедшей в 1970 г. книге Гумилева «Поиски вымышленного царство», которую, кстати, предваряет выразительное посвящение «Братскому монгольскому народу»:

«У древних монголов бытовал трогательный обычай братания. Мальчики или юноши обменивались подарками, становились андами, назваными братьями. Побратимство считалось выше кровного родства; анды – как одна душа: никогда не оставляя, спасают друг друга в смертельной опасности. Этот обычай использовал Александр Невский. Побратавшись с сыном Батыя, Сартаком, он стал как бы родственником хана и, пользуясь этим, отвел многие беды от русской земли».

Л.Н. Гумилев. Поиски вымышленного царства. М, 1970. С. 382

http://gumilevica.kulichki.net/SIK/sik03.htm

Отметим бытующий у неоевразийцев трогательный обычай не обосновывать свои утверждения не только ссылками на исторические источники, но и вообще какими-либо аргументами, прекрасно иллюстрируемый приведенной цитатой из их духовного отца.

Вопрос побратимства Гумилев вновь поднимает в книге «Древняя Русь и Великая степь», увидевшей свет в 1989 г., из которой ясно, что его взгляды на данную тему претерпевали определенные изменения:

«В 1251 г. Александр приехал в орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал сыном хана и в 1252 г. привел на Русь татарский корпус с опытным нойоном Неврюем. Андрей бежал в Швецию, Александр стал великим князем, немцы приостановили наступление на Новгород и Псков».

Л.Н. Гумилев. Древняя Русь и Великая степь. М, 1989

http://gumilevica.kulichki.net/ARGS/args624.htm

Итак, из скромного «как бы родственника хана» Александр Невский под гумилевским пером превращается со временем в полноценного «сына хана», а отведение им многих бед от русской земли принимает форму приведения на Русь татарского войска. Однако, как и в первом случае, какие-либо ссылки на исторические источники или аргументация напрочь отсутствуют. Удивлять нас это не должно, потому что ни один письменный памятник не содержит упоминаний о побратимстве Александра Невского с Сартаком и/или его усыновлении Батыем или хотя бы намека на подобные отношения.

Означает ли сказанное, что данной историей мы целиком обязаны необузданному воображению Льва Николаевича? – Не совсем, потому что начало ее развития можно найти в романе Алексея Югова «Александр Невский», представляющем вторую часть исторической дилогии «Ратоборцы». Роман был написан в 1944-1948 гг., а впервые полностью опубликован в 1949 г. В нем престарелый Батый безуспешно пытается уговорить Александра Невского стать его приемным сыном после возвращения Александра и Андрея Ярославичей из поездки в Каракорум в 1249 г.:

- Эх, Искандер, Искандер!.. – произнес вслед за тем старик, сокрушенно качая головою. – Почему ты не хочешь сделаться сыном моим, опорой одряхлевшей руки моей и воистину братом сына моего, Сартака! Он слаб. В нем страшатся только моего имени. Ему хорошо с тобою и спокойно было бы!.. И я приложился бы к отцам своим успокоенный, ибо я уже видел сон, знаменующий близость смерти. Согласись, Искандер!..

- Вот согласись только, – и пред курултаем всех князей и нойонов моих и пред всеми благословенными ордами моими я отдам тебе в жены душу души моей, дочерь мою Мупулен!.. И пред всеми ими то будет знак, что это ты, возлюбленный зять мой и нареченный сын, а не кто иной, приемлешь после меня и улус мой. Ты возразишь: «А Сартак?» Он знает и сам, сколь мало способен он двинуть народ свой и подвластные ему народы туда, на Запад, чтобы довершить пути отца своего. Он страшится того дня, когда он осиротеет и его самого подымут на войлоке власти… После моей смерти ты, ставший моим зятем, дай ему хороший улус. И только. И это все, в чем ты должен поклясться мне!

Алексей Югов. Собрание сочинений. Т. 3. Ратоборцы. Эпопея в двух книгах. Книга вторая. Александр Невский. М., 1985. С. 317, 318

Автор художественного произведения, конечно, имеет право домысливать обстоятельства жизни своего героя, не отраженные в исторических памятниках. Однако желательно при этом, чтобы подобное домысливание не оказывалось в резком противоречии с тем, что нам известно из дошедших до нашего времени источников. Изображенный Алексеем Юговым частный разговор между Батыем и Александом с изложением неосуществившихся пожеланий монгольского хана находится в рамках допустимого в историческом романе. В то же время совершенно недопустимыми являются попытки представить в качестве исторического факта развитие художественных фантазий писателя-беллетриста, которые мы наблюдаем со стороны Льва Гумилева и его последователей.